– Время позднее, – присаживаясь за стол, сказал Дорнан. – Всем нужно поесть, а после отдохнуть от перелета. Сон будет не лишним для всех.

Лода едва заметно кивнула, соглашаясь. По женщине было заметно, как сильно она устала, а вот мне спать не хотелось. Видимо, уже отоспалась, пока лежала без сознания после взрыва.

Ели молча. Все вчетвером за одним столом, забыв о формальностях и статусах.

Это было довольно странно, особенно после месяца жизни во дворце.

Краем глаза я наблюдала за собравшимися.

Лода чувствовала себя не в своей тарелке и даже жевала с опаской, будто ее прямо сейчас могут прогнать.

Дорнан же, наоборот, чувствовал себя крайне свободно, как если бы в его жизни ничего не поменялось, и он каждый день преодолевал по нескольку сот световых лет с планеты на планету и ужинал за одним столом с императрицей, Дизайнером Смерти и служанкой.

А вот Хэдок…

Казалось, он вообще был не здесь.

Мужчина ел механически и отрешенно. Будто на автомате двигая руками, накалывая салат на вилку и отправляя в рот, разделывая мясо и запивая его обычной водой.

Единственное, что бросалось в глаза – делал он это крайне быстро, словно на ускоренной перемотке.

Иногда движения смазывались, а мои глаза попросту не успевали за действиями Дизайнера, но я все равно старалась быть внимательной.

Мой взгляд вновь упал на безобразный шрам в тот момент, когда Хэдок пережевывал жаркое. Пришлось сосредоточиться, чтобы уловить мимолетную, но все же гримасу.

Я была готова поклясться, Дизайнеру все же больно, но все его действия сводились к тому, чтобы не дать окружающим это понять.

Но я все равно заметила.

В памяти всплыли слова Дорнана о том, что никогда Дизайнеры Смерти не обращались за помощью. Все считали их слишком всесильными, воспринимая как неуязвимых охранников.

И решение само пришло в мою голову.

– Кажется, я сыта, – произнесла и посмотрела на Дорнана. – Могу я идти спать?

– Конечно. Лода, сопроводи императрицу.

Медсестра послушно поднялась, оставляя недоеденную пищу.

– Нет, – категорически заявила я. – Поешь, потом поднимешься. Никуда я с острова не денусь!

Пусть и неохотно, но Дорнан согласился, позволяя Лоде остаться.

Я же сама поспешила наверх, вот только не к себе в спальню, а в комнату, которую доктор облюбовал себе под кабинет. Его чемоданчик с медикаментами нашелся тут же.

Щелкнув замками, я быстро пробежалась взглядом по рядам с препаратами, находя нужную мазь. Ее я хорошо запомнила, потому что именно такой мне мазали руки и ноги, когда я лежала и стонала от боли. Она должна была помочь и Хэдоку.

Теперь оставалось только дождаться, когда все уснут, и отнести ее Дизайнеру.

Лишь бы он не отверг мою помощь.

Из кабинета Дорнана я уходила тихо, прикрыв за собой двери, как и было, а после, прошмыгнув в свою спальню, торопливо разделась и легла под одеяло. Теперь моя задача была не уснуть и дождаться, пока все в доме улягутся сами.

Лода пришла спустя минут пятнадцать, она долго умывалась, а после устроилась на отведенном ей диване. Понадеявшись, что усталая медсестра быстро уснет, я принялась ждать, крепко сжимая в руках флакон с мазью и раздумывая над тем, где буду искать Дизайнера, когда выберусь из комнаты.

Пока что я понятия не имела, какую комнату он облюбовал, и комната ли это вообще. Кто знает, быть может, в особняке есть подвал и Хэдоку уютнее находиться там.

Наконец мне показалось, что в доме все стихло. Раздался мерный сап Лоды, и уже давно захлопнулись двери Дорнана, и только стихия продолжала бушевать и греметь за куполом.

Тихо встав с кровати, я очень аккуратно выскользнула в коридор. Внутри жил страх: вдруг Лода проснется, или Дорнан еще бодрствует, но я упрямо шла по дому, радуясь, что половицы не выдают меня скрипом. В голову пришла шальная мысль, что уже через пару месяцев, когда моя фигура начнет изменяться, подобные вылазки не будут даваться с такой легкостью и грацией.

Я насчитала на втором этаже, кроме своей, еще семь комнат, но Дизайнера ни в одной из них не нашлось. Пришлось спуститься на первый этаж, но и там меня постигло разочарование.

В этот момент логика подсказала, что лучше всего вернуться, но я была бы не я, если бы сдалась так просто.

Идея поискать подвал уже не казалась столь глупой, но так и не найдя дверей, ведущих на нижние уровни, я вспомнила, что в доме была еще и крыша.

Кто знает, ведь с любовью Хэдока разглядывать небеса он мог найтись и там.

Я уже собиралась подниматься и искать еще одну лестницу, но меня отвлек тусклый отблеск света с улицы. Раньше я его не замечала из-за постоянно сверкающих молний, но теперь, когда буря начала утихать, стало ясно, что свет идет из постоянного источника.

Подойдя к панорамным дверям, я вгляделась в темноту улицы. Там на краю береговой линии стоял Хэдок. Он смотрел на волны, которые неслись прямо на него, а после, буквально в нескольких метрах налетали на купол и разлетались. Свет же шел от одинокого фонаря, подсвечивающего растения в мини-саду.

Поежившись от идеи выйти наружу, я собралась с мыслями и все же потянулась к ручке, а после шагнула наружу.

Воздух здесь был достаточно холоден, чтобы кожа тут же покрылась мурашками.

– Разве в доме не комфортнее наблюдать за бурей? – спросила я, подходя сзади.

Хэдок неожиданно вздрогнул и обернулся.

– Вам нужно быть в доме, моя императрица, – оставляя без ответа мой вопрос, произнес он.

– А если я не хочу? – Я подошла ближе и протянула Дизайнеру мазь, на которую он уставился с еще большим удивлением.

Складывалось ощущение, будто я ему не лекарство, а ядовитую змею предложила.

– Все же увезти вас с Гризальда было верной идеей, – загадочно произнес он, поднимая на меня взгляд.

– Почему? Я ведь не ошибусь, если предположу, что взрыв твоих рук дело, Хэдок?

– Это неважно, хотя вы и так знаете ответ. Но это действительно ради вашей безопасности, Эсмиральда.

И опять он говорил загадками, не спеша проливать на них свет. Он даже мазь брать не спешил, поэтому пришлось и здесь действовать самой. Открутила крышку, выдавила немного на пальцы и медленно потянулась к больной щеке мужчины.

Дизайнер замер, он будто вновь не знал, что я так поступлю. Словно мои действия, которые он легко просчитывал раньше, вдруг стали для него неожиданными.

Мерцающие в темноте зрачки Хэдока внимательно проследили за моей рукой и тем, как она очень осторожно коснулась поврежденной кожи на его лице. Дизайнер будто оцепенел. Да и я сама почему-то дрожала всем телом, то ли от холода, то ли от волнения.